22
. Государство-участник само признает наличие такого положения в Исламской Республике Иран (п. 8.5 Решения).
Комитет принимает к сведению, что заявитель являлся активным членом швейцарского отделения КДПИ
23
и председателем региональных исполнительных комитетов в ряде кантонов, участвовал в различных демонстрациях и публиковал статьи в Интернете. Государство-участник не оспаривает эту информацию.
Комитет принимает к сведению замечание государства-участника о том, что иранские власти обращают свое внимание на видных деятелей, которые могут представлять собой конкретную угрозу для иранского режима; что заявитель такой угрозы не представляет; что деятельность, в которой он предположительно участвовал, является типичной деятельностью для многих иранцев, оказавшихся в изгнании; и что государство-участник не стало бы признавать заявителя потенциально опасным для иранского режима… Комитет отмечает, что, согласно недавним сообщениям, в Исламской Республике Иран также тщательно отслеживают оппозиционеров и более низкого уровня
24
. Комитет … отмечает наличие многочисленных сообщений о продолжающемся преследовании политических активистов из числа этнических меньшинств, включая недавние казни курдов, обвинительные приговоры которым были вынесены в результате судебных разбирательств, не соответствующих нормам справедливого судопроизводства
25
(п. 8.6 Решения).
Комитет принимает к сведению утверждение заявителя о том, что из-за своего обращения в христианство он может быть подвергнут преследованию и даже приговорен к смертной казни за обращение в другую веру и прозелитизм. Он также принимает к сведению аргумент государства-участника о том, что обращение в христианство за рубежом  произвольных казнях, Специального докладчика по вопросу о поощрении и защите права на свободу мнений и их свободное выражение, Специального докладчика по вопросу о праве на свободу мирных собраний и праве на ассоциации, Специального докладчика по вопросу о независимости судей и адвокатов и Специального докладчика по вопросу о положении правозащитников (8 августа 2014 г.).
Размещено на веб-сайте по адресу: www.ohchr.org/EN/NewsEvents/Pages/DisplayNews.aspx?NewsID=14926& LangID=E#sthash.kyvBUBmn.dpuf.
22
См. A/HRC/25/61, пп. 5 и 84. См. также сообщение № 481/2011, п. 7.6.
23
Демократическая партия иранского Курдистана 24
См. A/HRC/25/61, пп. 88−90, и A/68/503, пп. 6−15 и 88−90.
25
См. A/HRC/25/61, пп. 82−83.
111 не подвергнет заявителя опасности преследования в Исламской Республике Иран, если только он не исповедовал христианство активно и явно. Комитет отмечает, что последние сообщения свидетельствуют о том, что христиане, особенно протестанты и лица, перешедшие из ислама в христианство, подвергаются преследованию в Исламской Республике Иран, что в течение ряда последних лет сотни христиан были арестованы и помещены под стражу и что многие церкви, особенно молельни протестантов-евангелистов, в настоящее время осуществляют свою деятельность в атмосфере страха
26
.
Согласно содержащейся в этих докладах информации, а) члены религиозных меньшинств, включая христиан, помещаются под стражу и подвергаются пыткам или жестокому, бесчеловечному и унижающему достоинство обращению, а также длительному одиночному заключению с целью добиться от них признательных показаний, зачастую не предоставляя им доступа к адвокату
27
; b) большинство дел в отношении христиан рассматривается в революционных судах как преступления против национальной безопасности, однако некоторым христианам предъявляются обвинения в государственных уголовных судах за проявление религиозных убеждений, а должностные лица регулярно угрожают преследовать обращенных христиан за отступничество
28
; с) процедуры преследования часто не соответствуют международным стандартам, так как ограничивается доступ к материалам дела и право на защиту
29
; и d) иранские власти на самом высоком уровне назвали неформальные "домашние церкви" и евангельских христиан угрозой национальной безопасности
30
.
Отчеты о текущем положении также предполагают возросшее преследование христиан-протестантов и в том числе помещение их под стражу за участие в деятельности неформальных домашних церквей
31
, а также физическое и жестокое    26 Там же, п. 39−41, и A/69/356, пп. 42−48. См. также пресс-релиз Специального докладчика по вопросу о положении в области прав человека в Исламской Республике Иран и Специального докладчика по вопросу о свободе религии или убеждений, которые выразили «серьезную обеспокоенность по поводу ареста и помещения под стражу сотен христиан за последние несколько лет» и призвали власти «смягчить существующую атмосферу страха, в которой осуществляют свою деятельность церкви, особенно молельни протестантов-евангелистов» (20 сентября 2012 года). Размещено на веб-сайте по адресу: www.ohchr.org/EN/NewsEvents/Pages/DisplayNews.aspx?NewsID=12551&LangID=E#sthash.MU9FGkH3.dpuf.
27
См. A/HRC/25/61, п. 36.
28
Там же, п. 41.
29
Там же, п. 36.
30
Там же, п. 40.
31
A/69/356, п. 47.
112 психологическое насилие, в том числе угрозы расправы по отношению к содержащимся под стражей обращенным христианам
32
(п. 8.7 Решения).
С учетом всех этих обстоятельств, включая общее положение в области прав человека в Исламской Республике Иран, личное положение заявителя, который продолжает активно участвовать в политической деятельности против иранского режима за рубежом, а также правовой практики Комитета
33
Комитет считает, что заявитель вполне мог привлечь к себе внимание иранских властей.
Комитет полагает, что обращение заявителя в христианство и его принадлежность к курдским политическим активистам усугубляют опасность того, что он подвергнется преследованию в случае возвращения в Исламскую Республику Иран.
С учетом этих соображений, рассматриваемых в целом, Комитет считает, что в конкретных обстоятельствах данного дела существуют серьезные основания полагать, что заявитель подвергнется пыткам в случае возвращения в Исламскую Республику Иран… Комитет отмечает, что, поскольку Исламская Республика Иран не является стороной Конвенции, в случае нарушения предусмотренных Конвенцией прав заявителя в этой стране он будет лишен правовой возможности обратиться в Комитет с просьбой о той или иной защите (п.
8.8 Решения).
Выводы Комитета: Комитет против пыток….
считает, что депортация заявителя в Исламскую Республику Иран будет представлять собой нарушение ст. 3 Конвенции против пыток и других жестоких, бесчеловечных или унижающих достоинство видов обращения и наказания (п. 9 Решения).
Сообщение: Х. против Дании. Сообщение № 458/2011. Решение принято Комитетом 28 ноября 2014 г. Тема сообщения: высылка заявителя в Эфиопию.
Вопросы существа: угроза подвергнуться пыткам по возвращении в страну происхождения.
Правовые позиции Комитета: Комитет напоминает, что применение в прошлом жестокого обращения является лишь одним из подлежащих учету элементов
34
(п. 9.5 Решения).
Оценка Комитетом фактических обстоятельств дела: Комитет отмечает, что заявитель сообщает Комитету о том, что она неоднократно    32
Там же, п. 48.
33
См. сообщения № 339/2008, Амини против Дании, Решение, принятое 15 ноября 2010 г., п. 9.8; № 357/2008, Джахани против Швейцарии, примечание 11, п. 9.4; и № 381/2009, Фараголла и др. против Швейцарии, примечание 11, п. 9.6.
34
См., например, сообщения № 61/1996, Х.Y.
и Z.
против Швеции, Решение, принятое 6 мая 1998 г., п. 11.2; и № 435/2010, Г.Б.М. против Швеции, Решение, принятое 14 ноября 2012 г., п. 7.7.
113 подвергалась тюремному заключению и пыткам в связи с политической деятельностью своего отца и своей собственной политической деятельностью на стороне Фронта освобождения оромо, а также предполагает риск новых арестов и пыток в случае возвращения в Эфиопию. Комитет … отмечает утверждение государства-участника о том, что первоначальное ходатайство заявителя властям государства-
участника основывалось на опасении преследования в связи с ее принадлежностью к оромо, что утверждения о ее содержании под стражей приблизительно за четыре года до ее прибытия в Данию были добавлены на более поздней стадии разбирательств в связи с предоставлением убежища и что утверждения о ее неоднократном помещении под стражу и подробная информация о пытках были представлены только после слушаний в Комиссии по рассмотрению апелляций беженцев, хотя для представления подобной информации имелись более ранние возможности. Комитет принимает к сведению медицинские заключения, представленные заявителем, и довод государства-участника о том, что выводы, содержащиеся в заключении медицинской группы организации «Международная Амнистия» от 2 июня 2009 г., не могут быть признаны доказательством пыток. Комитет далее отмечает жалобу заявителя на то, что государство-участник не провело независимой медицинской оценки ее утверждений о пытках, а также ответ государства-участника о том, что такое освидетельствование не было ни запрошено заявителем, ни сочтено необходимым государством-участником из-за позднего представления информации о пытках и в целом отсутствия доверия к версии событий в изложении заявителя (п. 9.4 Решения).
Комитет считает, что, даже если предположить, что заявитель подвергалась в прошлом пыткам со стороны властей государства, из этого не следует автоматический вывод, что по меньшей мере семь лет спустя после описываемых событий ей по-прежнему угрожала бы опасность подвергнуться пыткам по возвращении в Эфиопию
35
(п. 9.5 Решения).
Комитет с обеспокоенностью отмечает сообщения о нарушениях прав человека в Эфиопии
36
, в том числе о применении пыток, а также представленную заявителем информацию о преследовании активистов Фронта освобождения оромо.
Он также ссылается на свои заключительные замечания по первоначальному доклада Эфиопии, опубликованные в 2010 году, где указано, что он «серьезно обеспокоен многочисленными, непрекращающимися и согласующимися между    35
См., например, сообщение № 431/2010, Ю. против Швейцарии, Решение, принятое 21 мая 2013 г., п. 7.7.
36
См., например, А/HRC/WG.6/19/ETH/2. См. также Amnesty International, Amnesty International Report 2013: The State of the World's Human Rights (London, 2013).
114 собой утверждениями о рутинном применении пыток» сотрудниками правительственных служб в отношении политических диссидентов и членов оппозиционных партий, студентов, лиц, подозреваемых в террористической деятельности, и предполагаемых сторонников таких воинствующих сепаратистских группировок, как Фронт освобождения оромо
37
. Комитет принимает к сведению аргументы заявителя о том, что она является активным членом Фронта освобождения оромо, а также представление государства-участника, оспаривающее правдивость этой информации. Вместе с тем на основании имеющейся в его распоряжении информации Комитет приходит к выводу о том, что заявителю не удалось представить доказательства в подтверждение политической деятельности таких масштабов, которая могла бы привлечь внимание властей. Информация, представленная Комитету, не подтверждает, что заявитель привлекала к себе внимание эфиопских властей после того, как она покинула страну (п. 9.6 Решения).
Выводы Комитета: Комитет считает, что представленная заявителем информация является недостаточной для того, чтобы подтвердить ее заявление о том, что ей лично будет угрожать предсказуемая и реальная опасность пыток в случае возвращения в Эфиопию (п. 9.7 Решения).
Практика Европейского Суда по правам человека Адеишвили (Мазмишвили) против России.
Постановление Европейского Суда по правам человека от 16 октября 2014 г. Заявитель жаловался, в том числе на то, что его выдворение в Грузию противоречит ст. 8 Конвенции.
Европейский Суд отметил, что он выработал соответствующие критерии, которые мог бы использовать для оценки необходимости применения такой меры, как … выдворение, и ее соразмерности преследуемой правомерной цели.
Такими критериями являются: характер и тяжесть правонарушения, совершенного заявителем; длительность пребывания заявителя в стране, из которой он/она должен (должна) быть выдворен(а); период времени, истекший с момента совершения правонарушения и поведение заявителя в этот период; гражданство различных заинтересованных лиц; семейное положение заявителя, в частности, длительность брака и другие факторы, выражающие наличие семейной жизни у пары; знал(а) ли супруг(а) о правонарушении на тот момент, когда он или она вступал(а) в брак с заявителем; есть ли дети от этого брака, и если есть, каков их возраст; а также тяжесть трудностей, с которыми, вероятно, столкнется супруг(а)    37
См. СAT/C/ETH/CO/1, п. 10.
115 заявителя в стране, в которую должен быть выдворен заявитель (п. 57 постановления).
Суд установил, что «…национальные суды распорядились о выдворении заявителя за несанкционированное проживание на территории Российской Федерации, которое стало незаконным после того, как органы власти аннулировали его российское гражданство и паспорт гражданина Российской Федерации … заявитель не в первый раз привлекался к административной ответственности за незаконное проживание на территории Российской Федерации … национальные суды при вынесении решения о выдворении заявителя приняли во внимание его судимости… рассматриваемая семейная жизнь развивалась в течение периода, в который заявитель, и, очевидно, [его супруга] были осведомлены о нестабильности миграционного статуса заявителя в России.
В марте 2010 года решение, подтверждающее непрерывное проживание в России, было отменено, и заявитель не добивался судебного разбирательства. В апреле 2010 года российское гражданство заявителя было аннулировано, и его паспорт был признан недействительным.
Видимо, присутствию заявителя на территории Российской Федерации относились терпимо, что не может быть приравнено к законному пребыванию» (пп. 79, 80, 82 постановления).
Европейский Суд также подчеркнул, что «… заявитель родился и вырос в Грузии, где до сих пор проживают его родители… дети заявителя находятся в юном и способном к адаптации возрасте… можно обоснованно признать возможность перемещения детей в грузинскую культуру и общество, несмотря на то, что… такое перемещение может повлечь значительные социальные и экономические трудности» (п. 83 постановления).
Суд пришел к выводу о том, что семейная жизнь заявителя в России не могла перевесить риск, который он представлял для общества, и, следовательно, его выдворение было пропорциональным правомерной цели предотвращения преступления.
Таким образом, отсутствует нарушение ст. 8 Конвенции в случае выдворения заявителя в Грузию.
Фозил Назаров против России.
Постановление Европейского Суда по правам человека от 11 декабря 2014 г. Заявитель жаловался на то, что в случае экстрадиции или выдворения в Узбекистан он подвергнется реальной угрозе обращения, запрещенного ст. 3 Конвенции.
Суд отметил, что «заявитель сообщал в национальных судах о своих страхах подвергнуться жестокому обращению в Узбекистане.
Верно, что впервые он поднял вопрос жестокого обращения в своей апелляции против распоряжения об административном выдворении. Тем не менее, Суд не находит это необоснованным, учитывая, что заявителю
116 стало известно об угрозе того, что его могут вернуть на родину, в тот момент, когда он узнал о постановлении о его административное выдворение в Узбекистан … При рассмотрении его апелляционной жалобы, однако, суд отклонил аргументы заявителя касательно риска жестокого обращения по двум причинам: во-первых, так как заявитель не подал заявление о предоставлении статуса беженца сразу же после прибытия в Россию, и во-вторых, так как его утверждения были необоснованными» (п. 36 постановления). «Что касается ссылки суда апелляционной инстанции на то, что заявитель не подал заявление о предоставлении статуса беженца в надлежащее время, Суд вновь использует свой постоянный подход, заключающийся в том, что хотя тот факт, что лицо не обратилось за предоставлением убежища сразу же по прибытии в другую страну, может иметь отношение к оценке достоверности его утверждений, невозможно сравнивать риск жестокого обращения с лицом и причины, обосновывающие его выдворение.
Поведение лица, каким бы оно ни было нежелательным или опасным, не может приниматься во внимание, в результате чего защита, предоставляемая ст. 3 Конвенции, шире, чем защита, предусмотренная ст. 32 и 33 Конвенции Организации Объединенных Наций о статусе беженцев 1951 года…  Суд отмечает, что в настоящем деле заявитель прибыл в Россию в 2010 году, когда против него не было выдвинуто никаких обвинений, и обратился за предоставлением статуса беженца вскоре после того, как узнал о таких обвинениях. Кроме того, выводы внутригосударственных судов в отношении несвоевременного обращения заявителя за предоставлением статуса беженца не опровергают, по существу, его утверждения в соответствии со ст. 3 Конвенции» (п. 37 постановления).
«С учетом… доступных материалов, указывающих на существование реальной опасности жестокого обращения, с лицами, обвиняемыми, подобно заявителю, в участии в деятельности запрещенных религиозных организаций в Узбекистане, и на отсутствие достаточных гарантий избежать такого риска, Суд приходит к заключению, что принудительное возвращение заявителя в Узбекистан подвергло бы его серьезной опасности обращения, противоречащего ст. 3 Конвенции, и, таким образом, способствовало бы нарушению этой статьи» (п. 39 постановления).
В сфере гражданско-правовых отношений Практика международных договорных органов ООН
117 Комитет по ликвидации дискриминации в отношении женщин
38 Сообщение: Э.
С.
и С.
 Ч. против Объединенной Республики Танзания. Сообщение № 48/2013. Мнения приняты Комитетом 2 марта 2015 г. 39
Правовые позиции Комитета: Комитет напоминает, что в соответствии с п. f) ст. 2 и п. a) ст. 5 государства-участники обязаны принимать необходимые меры с целью изменения или отмены не только законов и существующих правил, но также обычаев и практики, дискриминирующих женщин, включая случаи, когда в государствах-
участниках существуют множественные юридические системы, в которых применение норм права о личном статусе к отдельным лицам варьируется в зависимости от факторов их идентичности, таких как этническая или религиозная принадлежность
40
. Комитет … напоминает, что ответственность государств-участников за выполнение ими своих обязательств в соответствии со ст. 2 наступает в результате действий или бездействия, исходящих от всех ветвей государственной власти, включая судебную
41
.
Государства-участники также обязаны, в соответствии с п. 1 ст. 16, принимать все необходимые меры по искоренению дискриминации в отношении женщин во всех вопросах,    38
Комитет по ликвидации дискриминации в отношении женщин (далее – Комитет) действует на основании Факультативного протокола к Конвенции о ликвидации всех форм дискриминации в отношении женщин 18 декабря 1979 г. Российская Федерация является участником данного Протокола и Конвенции о ликвидации всех форм дискриминации в отношении женщин (далее – Конвенция), а также признает компетенцию Комитета на получение индивидуальных сообщений получать и рассматривать сообщения лиц, находящихся под ее юрисдикцией, которые утверждают, что они являются жертвами нарушения положений Конвенции 39 Авторы сообщения заявляют, что применение государством-участником обычного наследственного права, кодифицированного в Указе № 4 о местном обычном праве (Декларация), не позволило им получить в управление и наследство какую-либо собственность после смерти их мужей и тем самым лишило их прав, предусмотренных пп. c) и f) ст. 2, п. a) ст. 5, п. b) ст. 13, пп. 1 и 2 ст. 15, подп. c) и h) п. 1 ст. 16 Конвенции в сочетании с общими рекомендациями Комитета № 21 и 27 о равенстве в браке и семейных отношениях, пожилых женщинах и защите их прав человека, соответственно (п. 3.1 Мнений).
40 См. Общую рекомендацию № 29, п. 12: «В некоторых государствах-участниках существуют множественные юридические системы, в которых применение норм права о личном статусе к отдельным лицам варьируется в зависимости от факторов их идентичности, таких как этническая или религиозная принадлежность.
В некоторых, но не всех государствах-участниках также имеются гражданские кодексы, нормы которых могут применяться только в определенных обстоятельствах или по желанию сторон. Тем не менее в ряде государств-участников индивидуум не имеет права выбора в том, что касается применения законов о личном статусе, основанных на личностных параметрах». См. также Общую рекомендацию № 28, п. 31. 41
См. Общую рекомендацию № 28, п. 39.
118 касающихся замужества и семейных отношений
42
.
Комитет … напоминает о своей Общей рекомендации № 29 по экономическим последствиям вступления в брак, семейных отношений и их расторжения, основанной на принципах, подробно изложенных в Общей рекомендации № 21 и обязывающей государства-участники ликвидировать дискриминацию в отношении женщин при вступлении в брак, нахождении в браке и при его расторжении в случае развода или смерти, как предусмотрено ст. 16 Конвенции
43
….
Государства-
участники обязаны принимать законы о наследовании по закону, отвечающие принципам Конвенции и обеспечивающие равное отношение к наследникам мужского и женского пола
44
. В связи с этим Комитет напоминает, что в Общей рекомендации № 29 особо отмечается, что государства-участники обязаны обеспечивать соблюдение запрета на лишение вдовы/вдовца наследства
45
(п.
7.2 Мнений). 42
См. сообщение № 47/2012 Гонсалес Карреньо против Испании, мнения, принятые 16 июля 2014 г., п. 9.7.
43 Общая рекомендация № 29, п. 6. См. также п. 7, согласно которому «право женщин на равноправие в семье признано повсеместно» и где содержатся ссылки на Замечание общего порядка № 28 о равноправии мужчин и женщин (особенно пп. 23-
27), Замечание общего порядка № 19 о защите семьи, праве на брак и равенстве супругов, а также Замечание общего порядка № 16 Комитета по экономическим, социальным и культурным правам о равном доступе мужчин и женщин к осуществлению всех экономических, социальных и культурных прав (особенно п. 27) и Замечание общего порядка № 20 о недискриминации в экономических, социальных и культурных правах.
44
Общая рекомендация № 29, п. 53. См. также Общую рекомендацию №. 21, пп. 34 и 35. В частности, в п. 35 указано, что «во многих странах законы и практика, касающиеся вопросов наследования и имущественных отношений, ведут к серьезной дискриминации в отношении женщин. В результате такого неравного режима может сложиться положение, при котором женщины будут получать меньшую долю имущества своего супруга или отца в случае их смерти, чем та, которую получили бы в аналогичной ситуации вдовцы и сыновья. В некоторых случаях женщинам предоставляются ограниченные и регулируемые права, и они получают лишь доход от использования имущества покойного. Часто положения о наследственных правах вдов не отражают принципов равноправия в отношении владения имуществом, приобретенным во время брака.
Такие положения противоречат Конвенции и должны быть отменены».
45 Общая рекомендация № 29, п. 53. В этом пункте также говорится о том, что «отчуждение/присвоение имущества» является преступлением, и лица, виновные в совершении подобных преступлений, подлежат судебному преследованию в установленном порядке.
См.
также п. 50, где указано, что «в некоторых государствах-участниках вдовы становятся жертвами «отчуждения имущества» и «присвоения имущества», когда родственники ее покойного мужа, апеллируя к обычаям, отбирают у вдовы и ее детей имущество, нажитое в браке, в том числе имущество, которое по обычаям ей не принадлежит.
Они отбирают у вдовы семейный дом и присваивают все движимое имущество, а затем пренебрегают
119 Ссылаясь на Общую рекомендацию № 21, Комитет подчеркивает, что права, содержащиеся в подп. h) п. 1 ст. 16, перекликаются с правами, провозглашенными в п. 2 ст. 15, который обязывает государства-
участники предоставлять женщинам равные права при управлении имуществом
46
.
По мнению Комитета, право женщины в отношении владения, управления, пользования и распоряжения имуществом имеет основополагающее значение для осуществления права женщины на финансовую самостоятельность и может определять ее возможности зарабатывать на жизнь и обеспечивать надлежащим жильем и питанием себя и своих детей, особенно в случае смерти супруга
47
(п. 7.3 Мнений).
Комитет … напоминает о том, что в соответствии со ст. 13 государства-участники принимают все соответствующие меры для ликвидации дискриминации в отношении женщин в областях экономической и социальной жизни, в частности в отношении их права на получение займов, ссуд под недвижимость и других форм финансового кредита (п. 7.4 Мнений).
Комитет напоминает о том, что применение дискриминационного обычного права способствует укреплению гендерных стереотипов и дискриминационного отношения к ролям и обязанностям женщин и препятствует осуществлению равных прав женщин в семье и в обществе в целом (п. 7.5 Мнений).
Оценка Комитетом фактических обстоятельств дела: в рассматриваемом случае Комитет отмечает, что в государстве-участнике вопросы наследования регулируются несколькими правовыми системами и в силу своей этнической принадлежности авторы сообщения являются субъектами обычного права народности сукума
48
.
Комитет … отмечает, что, несмотря на наличие в Конституции государства-участника положений, гарантирующих равенство и недискриминацию, государство-участник не пересмотрело действующие и не приняло новые законы, направленные на ликвидацию существующих дискриминационных аспектов кодифицированного обычного права в отношении вдов. Вследствие этого авторы сообщения после смерти своих супругов были лишены прав на участие в управлении имуществом супругов и на получение наследства. Комитет  своими предписанными обычаями обязанностями по оказанию поддержки вдове и детям. В некоторых государствах-участниках вдовы низводятся до положения изгоев или выселяются в другие общины».
46
Общая рекомендация № 21, п. 25. 47
Там же, пп. 26-28.
См.
также Общую рекомендацию № 29, п. 49: «Многие государства-участники в соответствии с общим правом отказывают вдовам в равных с вдовцами правах на наследование, в результате чего они оказываются в экономически уязвимом положении после смерти супруга».
48 О взаимосвязанной дискриминации см. Общую рекомендацию № 29, п. 12, и общую рекомендацию № 28, п. 18.
120 полагает, что нормативная база государства-участника, предусматривающая различный режим для вдов и вдовцов в плане их доступа к владению имуществом, его приобретения, управления, распоряжения, пользования им и его отчуждения является дискриминационным и представляет собой нарушение п. f) ст. 2 в сочетании со ст. 5, 15 и 16 Конвенции
49
(п. 7.6 Мнений). Комитет отмечает, что, несмотря на признание Высоким судом в своем решении от 8 сентября 2006 г. 50 того факта, что применение положений обычного права
51
в отношении авторов носило дискриминационный характер, Высокий суд отказался отменить соответствующие положения, аргументируя это тем, что изменить обычное право решением суда невозможно, и подобные действия равносильны «открытию ящика Пандоры». Комитет … принимает к сведению отсутствие ответа на поданную авторами апелляцию со стороны как Генерального прокурора, так и Апелляционного суда на протяжении четырех лет, отклонение апелляции Апелляционным судом на основании процедурных формальностей, за которые авторы не могли нести ответственности, и отсутствие каких бы то ни было действий со стороны регистратора Высокого суда для предоставления исправленной версии судебного решения.
Комитет придерживается мнения, что подобные недостатки в работе судебной системы представляют собой отказ в доступе к правосудию и, следовательно, равносильны непредоставлению авторам эффективных средств правовой защиты в нарушение п. c) ст. 2 (п. 7.7 Мнений).
В отношении ст. 13 Комитет принимает к сведению утверждение авторов о том, что вдовы в государстве-участнике вынуждены постоянно зависеть от своих родственников мужского пола и своих детей и поэтому не пользуются равными экономическими возможностями. Комитет также отмечает, что авторы были выселены из своих домов после смерти их мужей.
Вследствие этого г-же Э.С. пришлось вернуться в свою семью, а г-же С. Ч. – снимать дом без какой-либо финансовой поддержки со стороны семей их умерших мужей…    49
См. Замечание общего порядка № 29, п. 10.
50
См. п. 2.9 выше.
51 Комитет напоминает, что, согласно Общей рекомендации № 28, государства-участники должны обеспечить закрепление принципа равенства между мужчинами и женщинами и недискриминации во внутреннем законодательстве с приданием ему главенствующего статуса и обеспечением его правовой санкцией (п. 31). См. также п. 33: «Суды должны доводить любое несоответствие между национальным законодательством, включая национальные религиозные и обычные правовые нормы, и обязательствами государства-участника по Конвенции до сведения соответствующих компетентных органов, поскольку внутригосударственное законодательство ни в коей мере не может служить оправданием неспособности государств-участников выполнять свои международные обязательства».
121 Комитет полагает, что авторы были оставлены в экономически уязвимом положении, без имущества, без дома для проживания со своими детьми и без какой-либо формы финансовой поддержки. Комитет считает, что такое состояние уязвимости и отсутствия безопасности ограничило экономическую самостоятельность авторов и не позволило им пользоваться равными экономическими возможностями в нарушение ст. 13 (п. 7.8 Мнений).
Выводы Комитета: Комитет полагает, что государство-участник, закрывая глаза на юридические ограничения прав наследования и собственности, не предоставило авторам сообщения равных прав в вопросах наследования и других средств экономической защиты
52 или какой-либо адекватной компенсации, не выполнив тем самым своих обязательств по пп. c) и f) ст. 2, п. a) ст. 5, п. b) ст. 13, пп. 1 и 2 ст. 15, подп. с) и h) п. 1 ст. 16 Конвенции (п. 7.9 Мнений).
Практика Европейского Суда по правам человека Столярова против России. Постановление Европейского Суда по правам человека от 29 января 2015 г. Заявитель жаловалась, что была лишена ее собственности в нарушение ст. 1 Протокола № 1 к Конвенции.
Европейский Суд отметил, что «… право собственности заявителя было признано недействительным в связи с мошенническими схемами обмена и последующей приватизацией квартиры третьей стороной… Именно государство обладает исключительной компетенцией по определению условий и процедур, в порядке которых оно отчуждает свои активы лицам, которые, как оно считает, имеют на это право, а также обладает исключительной компетенцией по осуществлению надзора за соблюдением этих условий.
В компетенцию государства входили, в том числе, легализация передачи права собственности на квартиру путем регистрации, направленной именно на обеспечение дополнительной защиты прав собственника.
При наличии такого большого числа контрольно-надзорных органов, подтвердивших право собственности [продавца квартиры], ни заявитель, ни любой другой сторонний покупатель квартиры не должны были брать на себя риск лишения права владения в связи с пороками, которые должны были быть устранены посредством специально разработанных процедур.
Надзор властей не мог служить оправданием последующего наказания заявителя» (п. 48 постановления).
Суд подчеркнул, что «…заявитель была лишена права собственности в отсутствие какой-либо компенсации со стороны    52
См. Общую рекомендацию № 29, п. 49.
122 государства или предоставления иного жилого помещения… что ошибки или недостатки в работе органов государственной власти должны работать в пользу пострадавших от них лиц, особенно в случае отсутствия других конфликтующих частных интересов» (п.
49 постановления).
Европейский Суд пришел к выводу, что лишение заявителя права собственности на квартиру возложило на нее чрезмерное бремя, и что власти не смогли установить справедливый баланс между общественными интересами с одной стороны и правом заявителя на уважение собственности с другой.
Таким образом, имело место нарушение ст. 1 Протокола № 1.